Есть в Кыргызстане малоизвестное учебное заведение — Азиатский медицинский институт. Вуз этот находится в Канте и создан он лишь для того, чтобы выкачивать деньги из карманов доверчивых иностранцев, приезжающих в нашу страну в надежде получить медицинское образование. Назван АзМИ в честь некоего Саткынбая Тентишева, единственная заслуга которого состоит том, что он был отцом Эркина Тентишева — соучредителя данного института.
Личность Эркина Саткынбаевича следует рассмотреть подробнее, так как его имя звучало и во время моих бесед со студентами АзМИ. Он был первым генконсулом КР в Пакистане с момента открытия диппредставительства в конце 2001 года и проработал там до февраля 2004-го, когда его сняли с должности «согласно поданному заявлению». На парламентские выборы 2010 года Тентишев шел в списке президентской СДПК под номером 46, видимо, надеясь получить депутатский мандат, а с ним и неприкосновенность. Однако в ЖК он так и не попал (впрочем, там и без него не скучно).
На сайте АзМИ Эркин Саткынбаевич представлен как лидер политической партии «Бирге — Вместе». Сам Тентишев называет себя руководителем партии «СССР». В прошлом году он был избран председателем ОО «Солто». Сегодня активно поддерживает оппозицию и даже обещал собрать энное количество людей на митинг, проведенный Национальным оппозиционным движением 10 апреля.
На официальном сайте его мединститута утверждается, что по инициативе соучредителя в вузах республики — прежде всего, разумеется, в АзМИ — «активно развивается антикоррупционная программа». На мой взгляд, ситуация здесь прямо противоположная.
* * *
Азиатский мединститут имени Саткынбая Тентишева был открыт в 2005 году. Целью создания, как говорится на сайте учебного заведения, «является подготовка высококвалифицированных врачебных кадров с университетским образованием, соответствующих потребностям системы здравоохранения Кыргызстана». С момента открытия студентов здесь обучают по специальности «лечебное дело» — иными словами, готовят терапевтов. Преподавание ведется (точнее, должно вестись) на английском языке. В 2010 году в АзМИ был открыт стоматологический факультет, где обучение ведется на русском языке. В июле нынешнего года состоится первый институтский выпуск (набор абитуриентов начался только спустя три года после открытия заведения).
С некоторыми студентами старшего курса я побеседовал непосредственно в стенах вуза. Ребята-индусы очень хорошо изъясняются по-русски и проблем в общении не возникло. Парни рассказали, что при поступлении внесли сумму, указанную в контракте, — 1800 долларов.
— Это цена для иностранных студентов?
— Сумма одинакова для всех. Иностранец ты или кыргызстанец — без разницы.
— Как вы оцениваете уровень обучения?
— Средне: не супер, но и не так чтобы очень плохо…
(Я подумал, что вряд ли эти студенты способны дать реальную оценку образовательному процессу в АзМИ — они просто не знают, как должно проходить настоящее обучение медицинскому делу.)
— Сможете работать на родине?
— Да. Нас ведь сюда государство направило — значит, работа будет.
— Наверное, сначала вы должны сдать экзамены у себя в стране и доказать, что имеете право работать врачами?
— Обязательно, поэтому мы должны хорошо готовиться. Но если не сдадим, сможем работать... как это... частными врачами.
— А куда лучше трудоустроиться: в государственную больницу или в частную?
— Частником, конечно, быть выгоднее — заработки больше.
— Какие экзамены вы должны будете сдать?
— По всем предметам, которые учили.
— А русский язык где выучили?
— Здесь. Мы же со всеми должны на русском разговаривать.
— Занятия на каком языке идут?
— На английском.
— Неужели все преподаватели говорят по-английски?
— Очень плохо — иногда еле могут объяснить какой-то минимум. Может, они хорошо знают свой предмет, но рассказать на английском не умеют.
— Как же вы понимаете, о чем вам рассказывают?
— Мы сами учим предметы. В Интернете, в книгах находим тему, которую объяснял преподаватель…
— Получается, вы учитесь в основном по Интернету? Значит, из вас получатся хорошие интернет-врачи…
— Да, точно! — студенты рассмеялись.
— Я слышал, что если кто-то хочет перевестись из этого вуза в другой, ему не отдают документы — чтобы их забрать, нужно заплатить.
— У местных такой проблемы нет, а у иностранцев — да, есть.
— Почему?
— Они (руководители института. — У.Б.) просто так зарабатывают...
— Допустим, вы захотите перевестись в медакадемию. Сколько надо будет заплатить?
— Минимум — 1500 долларов. Но местным платить за перевод не нужно, они платят только за контракт.
— Почему им не надо платить, а вам приходится?
— У местных есть связи, они могут кому-нибудь пожаловаться. А у иностранцев здесь кто? Кыргызстанцы учатся в этом институте год-два, потом переводятся в МУК или КГМА: туда трудно поступить сразу, а перевестись легко.
— Кто в основном требует с иностранных студентов деньги?
— Ректор и хозяин института, Эркин.
— Тентишев?
— Да, он.
— А кто такой Саткынбай Тентишев, именем которого назван институт? Он чем-то прославился? Может, это какой-то заслуженный врач?
— Нет, это просто папа хозяина.
— Выходит, поступить сюда нетрудно? Дал деньги — и тебя зачислили.
— Что правда, то правда. В КГМА каждый год много студентов отчисляют, и они все сюда приходят. Вот на наш курс пришли 50 студентов из КГМА.
— Почему вы поступили именно в этот институт? Почему не выбрали другой вуз, который давно себя зарекомендовал?
— У правительства нашей страны договор с АзМИ на «поставку» студентов, поэтому мы здесь. Договор идет через Medical Council of India…
— Как это называется по-русски?
— Медицинский совет Индии: орган, который контролирует всю медицинскую сферу.
— Министерство здравоохранения по-нашему…
— Да, министерство. У этого института с ним договор. И если мы захотим перейти в другой вуз, у нас будут проблемы.
— Так это уже коррупция на межгосударственном уровне!
— Так и есть...
— За сдачу экзаменов и зачетов тоже платите?
— Платим 50 сомов за пропущенный урок. А за экзамены и зачеты, даже если просят, мы не даем.
— Получается, все-таки просят. И много?
— По-разному: от 500 до 1000 сомов. Хотя просят не все...
— А практику где проходите?
— В 4-й горбольнице и клинике на улице Фучика.
— Как насчет больницы по-соседству?
— Да, здесь тоже проходим — в отделениях радиологии и «ухо-горло-нос».
— Иностранные и местные студенты учатся вместе или раздельно?
— Все вместе… А у преподавателей здесь плохая зарплата, поэтому они часто меняются.
* * *
Вопрос о том, насколько необходимо данное учебное заведение, поднимался не раз, но всегда оставался без рассмотрения. Как оказалось, этому поспособствовал Ахматбек Кельдибеков, чья супруга имеет непосредственное отношение к АзМИ. По данным Минюста, в учредителях института значатся три человека: уже известный нам Эркин Тентишев, некто Бейшеке Курманалиев и жена экс-спикера Аида Токтоматова.
После апрельских событий 2010 года для проверки института была организована комиссия во главе с вице-премьер-министром по социальным вопросам Гульнарой Асымбековой. В нее вошли сотрудники Госкомиссии по лицензированию и аккредитации при Минобразе, представители ректората КГМА и других вузов, а также врачи некоторых столичных медцентров. По итогам работы комиссии была подготовлена справка, рекомендовавшая отозвать лицензию у института, так как он по многим критериям не соответствовал требованиям вузовского обучения. Но только через два года, в сентябре 2012-го, комитет Жогорку Кенеша по социальной политике вынес решение о необходимости закрытия АзМИ.
И тогда на арену вышел Ахматбек Кельдибекович. Торага обратился к министру образования и науки Канату Сыдыкову с предложением сформировать новую комиссию. Ее председателем спикер просил сделать члена парламентского комитета по образованию, науке, культуре и спорту Эльмиру Иманалиеву, а одним из членов — депутата (и свою родственницу) Надиру Нарматову. Обе дамы, как и сам Кельдибеков, состоят во фракции «Ата-Журт». Кроме них в комиссию вошли представители Минздрава и Минобраза.
В справке новой комиссии говорилось, что руководству Азиатского мединститута указали на недостатки, которые после определенной работы были устранены, а значит, институт может работать дальше. Соответствующие данные внесены в протокол Госинспекции по лицензированию.
* * *
Ни для кого не секрет, что коррупция в нашей стране, как отметил шведский исследователь Йохан Энгвал, является государственной системой управления. Поэтому только очень наивный человек может поверить, что недостатки в деятельности АзМИ были и впрямь устранены. Тем не менее он продолжает «штамповать» доморощенных лекарей.
В общежитии института я поговорил со студентами-первокурсниками: молодые кыргызстанцы рассказали, как поступили в этот вуз и как их учат. Они признались, что поступление в АзМИ не представляет никакой сложности, главное — заплатить.
— Даже экзамены сдавать не надо? — уточнил я.
— Да, — кивнул один из собеседников. — Я вот документы оставил и уехал, а приехал уже студентом.
— И сколько твои родители выложили?
— Три тысячи долларов.
— И отдельно 1800 за контракт?
— Нет, контракт входит в эту сумму.
— Получается, за то, чтобы стать студентом, ты заплатил 1200 долларов?
— Выходит, так.
— Как вы оцениваете процесс обучения?
— Все зависит от самого учащегося… — вяло протянул другой студент.
— Не скажи, — заспорил первый. — Преподаватели ведь должны объяснять предмет, но они этого не делают. Просто дают тему, а потом заставляют пересказать.
— Вам читают лекции?
— Нет, с помощью проектора на стене показывают тексты, которые мы переписываем, а потом должны сами все прочесть и пересказать.
— Отвечаете на английском языке?
— Кто на каком может: одни на английском, другие на русском.
— Местные — в основном на русском…
— Иностранные студенты рассказали, что если они хотят перевестись в другой вуз, то должны платить за «разрешение». А как насчет местных?
— К нам это условие не относится.
— Как вы «разводите» экзамены и зачеты?
— Если подготовиться, можно без проблем все сдать. А если ты не учил, конечно, будут расходы. Деньги берут в основном у местных и индусов, пакистанцы давать не хотят, потому что более религиозны — считают, что это грех. Кроме того, некоторые старшекурсники могут сцепиться с преподавателями по какому-нибудь вопросу, потому что знают предмет лучше них.
К сожалению, найти ректора вуза мне не удалось: в администрации сообщили, что ждать его бесполезно, ибо неизвестно, когда он будет. Об условиях обучения пришлось рассказывать заместителю декана Гульнур Бегалиевой.
— Есть два факультета, — не поднимая головы, промолвила Гульнур Кенешбековна.
— Какие?
— Лечебный — там учат на английском языке, и стоматологический — там на русском. О сумме контракта можете узнать в июле. Абитуриентов принимаем по результатам ОРТ, дополнительно они сдают химию и биологию.
— Разве стоимость контракта меняется каждый год? Я слышал, что все студенты платят 1800 долларов…
— Это на лечфаке, а на стомфаке — 50 тысяч сомов.
— Для местных студентов и иностранцев цена одинаковая?
— На лечфаке разницы нет, а на стоматологическом есть.
— Подскажите, какая?
— Это будет решать комиссия. Я же говорю: по поводу оплаты надо выяснять в июле.
— Как я могу переговорить с ректором?
— Не знаю, он в разное время приезжает. В основном в городе работает…
— Преподаватели у вас местные?
— Есть и местные, и пакистанцы.
— Местные состоят в штате института?
— Видите ли, медицинский круг — очень узкий. Те же люди, которые преподают в других вузах, преподают и здесь.
— Иностранцев — индусов и пакистанцев — принимают на оба факультета?
— Только на лечебный.
Через дорогу от АзМИ находится районная больница, у врачей которой я решил поинтересоваться насчет качества подготовки студентов, приходящих к ним на практику.
— Если вы хотите, чтобы ваш ребенок получил медицинское образование, ни в коем случае не позволяйте ему поступать в этот институт, — в один голос заявили медики. — В Бишкеке есть несколько вузов, у которых имеется хорошая образовательная и практическая база, — вот где надо учиться. Нам даже страшно представить, как выпускники данного заведения будут лечить людей...
* * *
Аида Токтоматова в 2001 году окончила КГМА, после чего устроилась на работу в Минздрав, где начала карьеру с должности специалиста первой категории отдела лицензирования. Через короткое время она стала главным специалистом, а после — заведующей отделом контроля качества и лицензирования медицинских и фармацевтических услуг. Именно в этот период был создан АзМИ. И лишь в 2010 году, когда ее супруг стал спикером, Аида Нурманбетовна возглавила Кыргызский научный центр репродукции человека.
Токтоматову и Тентишева объединяет не только учреждение шарашкиной конторы, которая гордо именуется мединститутом. По данным СМИ, Эркин Саткынбаевич пытается организовать акции протеста в защиту Ахматбека Кельдибекова, взятого под арест по обвинению в ряде коррупционных преступлений. В частности, есть информация о встрече Эркина Тентишева с «атажуртовскими» депутатами Жылдыз Жолдошевой и Улукбеком Кочкоровым, которым Тентишев поведал, что Аида Нурманбетовна обратилась к нему с просьбой помочь провести митинги в Бишкеке.
* * *
Несмотря на убогость «интерьера» и низкое качество преподавания, АзМИ, судя по строительству еще одного учебного корпуса и общежития, собирается расширяться и набирать новых абитуриентов. Для возведения корпусов используются… огромные контейнеры. Такой метод строительства быстр и не требует больших затрат — даже фундамент заливать не нужно. Но строят подобное жилье (в качестве временного!) преимущественно для рабочих в вахтенных поселках. Для учебного процесса и долговременного проживания такие здания однозначно не пригодны. Тем не менее на территории вуза контейнеры установлены в три этажа, в них автогеном прорезают отверстия для окон и дверей, а потом все это убожество «обшивают» пенопластом и гипсокартоном...
Вуз расширяется даже вопреки тому, что информация о некачественном обучении регулярно появляется в прессе. В январе прошлого года председатель комитета ЖК по социальной политике Дамира Ниязалиева говорила, что «Азиатский медицинский институт в Канте просто продает дипломы, не предоставляя качественного образования». Обращаясь к членам правительства, депутат заявила: «Я уверена, что мои коллеги сами не пойдут к врачам, окончившим этот вуз. Почему тогда простые граждане должны идти к таким врачам? Этот вопрос нужно решить как можно скорее...»
Эркин Тентишев пригрозил подать на «клеветницу» в суд, однако Ниязалиева ответила, что не намерена приносить извинения. Тентишев обещание сдержал, но Первомайский районный суд столицы отказал в удовлетворении иска АзМИ о возмещении морального вреда. Основанием для такого решения послужило предупреждение Госинспекции по лицензированию от 9 апреля 2012 года, где говорится, что администрация института нарушает лицензионные требования к образовательному процессу. Кроме того, в феврале того же года ГКНБ представил вице-премьеру Гульнаре Асымбековой материалы, которые свидетельствовали о том, что АзМИ осуществляет деятельность, не соответствующую государственным образовательным стандартам.
Побывав в институте, побеседовав со студентами и работниками вуза, я пришел к выводу, что лечиться у его выпускников не стану. И другим не советую.