В Таджикистане и Кыргызстане, как и в Пакистане, расширение китайского влияния сопровождается проблемами безопасности и опасениями по поводу социально-экономических последствий. Хотя масштабы протестов и открытых конфликтов здесь пока меньше, чем в Пакистане, тенденции тревожные. В частности, рост китайских инвестиций в инфраструктуру часто сопровождается привлечением китайских строительных компаний и специалистов, что вызывает опасения относительно занятости местного населения.
Аналогично Пакистану, Китай в Таджикистане и Кыргызстане активно внедряет свои информационные и телекоммуникационные технологии, что вызывает опасения по поводу контроля над данными и потенциальной цензуры. Создание частных охранных агентств с участием бывших сотрудников Министерства общественной безопасности Китая также вызывает вопросы о безопасности и независимости этих стран. В то время как официально эти проекты позиционируются как способ развития экономики и инфраструктуры, наблюдается неравномерное распределение выгод, что может потенциально усугублять социальное напряжение.
Многолетняя дружба между Китаем и Пакистаном оказалась под серьезным ударом после публичной ссоры между заместителем премьер-министра Пакистана Исхаком Даром и послом Китая Цзян Цзайдуном. Конфликт, разгоревшийся в конце октября на семинаре в Исламабаде, затронул ключевой вопрос безопасности китайских граждан в Пакистане и поставил под сомнение будущее CPEC.
Дар, пытаясь задобрить посла, заявил, что Пакистан – единственная страна, куда Китай отправляет своих граждан, несмотря на риски. Однако Цзян Цзайдун незамедлительно возразил, подчеркнув приоритет безопасности китайских граждан для президента Си Цзиньпина и предупредив о пересмотре инвестиций в CPEC в случае продолжения насилия. Это заявление Исламабад воспринял как беспрецедентный отход от дипломатических норм, назвав его «вызывающим недоумение».
Основанием для беспокойства Пекина служит гибель как минимум 23 китайских граждан в Пакистане с 2018 года, включая семь смертей в результате терактов с марта текущего года. Ситуация усугубилась инцидентом в начале ноября, когда двое китайских граждан были ранены в Карачи. Хотя министр внутренних дел Пакистана Мохсин Накви выразил сожаление и заверил в приоритетности безопасности китайцев, это не снижает напряженности.
Заявление посла Цзян Цзайдуна отражает глубокое беспокойство Пекина, однако реакция пакистанской стороны неоднозначна. Несмотря на официальные заявления о сотрудничестве, местное население демонстрирует растущее недовольство. Неравномерное распределение выгод от проектов CPEC, масштабная миграция китайских граждан и опасения по поводу контроля — всё это подпитывает напряженность. Простые пакистанцы обеспокоены масштабной миграцией китайских граждан, связанной с проектами CPEC, и чувством, что китайцы относятся к ним как к подчиненным. Большинство нападений приходится на Белуджистан, где местные жители опасаются демографического превосходства ханьцев в будущем, сравнивая ситуацию с положением уйгуров в Синьцзяне.
Серьезную обеспокоенность вызывает масштабная программа "безопасного города", реализуемая в Пакистане при участии китайских компаний. Внедрение систем видеонаблюдения, распознавания лиц и других технологий вызывает опасения по поводу нарушения прав человека и усиления контроля.
Проект развития порта Гвадар в Белуджистане, включающий строительство финансируемого Китаем промышленного парка, рассчитанного на 500 000 китайских граждан, уже привел к вытеснению местных жителей и протестам. Это, в сочетании с безудержной эксплуатацией ресурсов Белуджистана в рамках CPEC и невыполнением обещаний о создании рабочих мест, подпитывает антигосударственные настроения и усиливает активность сепаратистских групп, обвиняющих Китай и Пакистан в «соучастничестве в преступлении».
Ситуация вокруг CPEC демонстрирует не только проблему безопасности, но и широкий спектр социально-политических и экономических противоречий, которые угрожают стабильности этого масштабного проекта и будущему китайско-пакистанских отношений. Преодоление этого кризиса потребует не только усилий по обеспечению безопасности китайских граждан, но и учета законных интересов и опасений пакистанского населения, а также более внимательного подхода к социально-экономическим последствиям китайских инвестиций в регионе в целом.