Издревле танцы называли языком тела. Пляски использовались как средство коммуникации задолго до возникновения речи. А сегодня в Кыргызстане набирает популярность национальный танец «кара жорго» (черный иноходец). Некоторые благотворительные фонды даже хотят внести его в список нематериального наследия ЮНЕСКО.
Упоминания о кыргызских национальных танцах («бий») имеются в народном эпосе «Манас». К сожалению, восстановить все старинные танцы невозможно, поскольку они были «утрачены» в силу разных объективных причин. Но при содействии отдельных меценатов танец «кара жорго», который смогли «сохранить» наши предки, в свое время откочевавшие в Китай, обрел второе дыхание на исторической родине. В 2012 году общественный деятель Рустам Маманов запатентовал название проекта «Улут жузу» и ряд идей национального масштаба, в том числе и проведение конкурса кыргызских танцев.
— Говоря о наших узбекских соседях, мы вспоминаем «Андижанскую польку». У украинцев есть гопак, у русских — кадриль и различные хороводы, — рассуждает Рустам Ырысбаевич. — А при упоминании о ламбаде воображение рисует Бразилию... Вот какие ассоциации возникают у вас при слове «фламенко»?
— Знойные испанки (смеемся)…
— Верно. И таких аналогий можно привести много. Танго — это, несомненно, Аргентина, а сиртаки — Греция. На мой взгляд, народный танец должен идентифицировать этнос.
— Но танцев великое множество…
— Верно. Однако я акцентирую свое внимание именно на национальном/народном танце. Как говорила известная Мата Харри, «танец — поэма, в ней каждое движение — слово». Я хорошо изучил тему танцев разных народов и пришел к выводу, что именно народный танец, можно сказать, является родоначальником всех остальных. Национальный танец исполняется в своей естественной среде и имеет традиционные для данной местности движения, ритмы, костюмы. Фольклорный танец — это стихийное проявление чувств, настроения, эмоций, он выполняется прежде всего для себя, а уже потом — для зрителя. Нет ни одной народности, которая не имела бы присущей только ей танцевальной культуры. Танцы и песни возникли из народных игр и развлечений, связанных с трудовыми процессами, религиозными обрядами и семейными праздниками. Безусловно, танцевальное искусство некоторых стран популярно только в пределах их границ, а танцы других завоевали весь мир… например, фламенко или танго, о которых мы упоминали.
— Давайте поговорим о наших танцах, кыргызских.
— Хочу отметить, что у кыргызов довольно много танцев. Я со своими сподвижниками ставлю цель не просто выявить их, но и «собрать», систематизировать и сделать современную аранжировку, чтобы можно было возродить культуру национальных танцев на торжествах разного уровня. Именно поэтому был организован конкурс на лучшее исполнение национальных танцев. О своем желании принять в нем участие заявили многие коллективы… Я считаю, что искусством танцевального движения, несомненно, владеют манасчи. Сказитель эпоса во время чтения «Манаса» сидит на кошме, но руки и корпус его находятся в непрерывном движении. Каждая строка эпоса сопровождается жестом: то властным, то грозным, то радостным, то приветливым. Артист показывает, как герой эпоса всматривается вдаль, закрываясь рукой от солнца, изображает стрельбу из лука, взмахивает нагайкой и так далее. Напоминает танец и игра на моем любимом комузе. Профессиональные комузчи виртуозно владеют инструментом: демонстрируя свое мастерство, музыкант подбрасывает комуз над головой, волчком вертит в руках, крутит вокруг локтя и комически заносит руку над струнами. Думаю, многие помнят популярный кыргызский национальный танец «кииз» (кошма), который часто ставят в школьных постановках. Это танец, воспроизводящий процесс изготовления кошмы, построен на простых танцевальных движениях, вполне соответствующих характеру нашего народного творчества. Девушки легкими шагами выбегают на сцену, подхватывают с земли воображаемые комья шерсти, как бы разбрасывают их по полу и начинают обрабатывать: растаптывают, поливают водой, утрамбовывают палками. Когда кошма готова, девушки растягивают ее за четыре угла, сворачивают, расстилают поближе к зрителю, а под конец сами усаживаются на кошму в непринужденных позах.
— Танец — это, безусловно, интересное зрелище, но не все ведь умеют танцевать.
— Люди глубоко заблуждаются на этот счет. Любое движение, идущее изнутри, и есть танец, даже легкий взмах руки. Каждая личность индивидуальна, у каждого свой танец. Можно познать человека по тому, как он двигается. Известно, что танец является одним из древнейших и красивейших видов искусств. Я уверен, что через национальные танцы мы можем лучше понять характер и дух народа. Возрождая танцы своих предков, узнавая таким образом их характер, нравы и другие национальные особенности, мы лучше познаем самих себя. Мне хочется посредством конкурса-фестиваля возродить национальный танец, который стал бы своеобразным брендом нашего народа.
— Известно, что на «кара жорго» «претендуют» и казахи. Как же определить, кто его родоначальник?
— Есть документальное видеосвидетельство того, что «кара жорго» именно кыргызский танец. В 1924 году кыргыза, танцующего его на джайлоо Каркыра, записали на кинокамеру немецкие исследователи. В соседней республике этот танец тоже получил большую популярность. Туда его привезли оралманы — казахи, которые переселились на историческую родину из Китая уже после развала СССР. Помнится, в Казахстане даже доходило до абсурда: журналист одного телеканала заявил, что танец «кара жорго» исходит от сатаны, и потребовал запретить его — дескать, игривые движения мужчин и женщин приводят общество к разврату. Телесюжет разделил зрителей на два лагеря — сторонников запрета, считающих себя исламскими активистами, и патриотов танцевального искусства. Правда, позже этот материал исчез с интернет-страниц...
— Помнится, вы тоже приглашали кыргызов из Китая, чтобы они поделились секретами танцевального искусства.
— Верно. В августе нынешнего года прошла презентация нового танцевального клипа «Жалын бии» («Пламенный танец»). Автором постановки выступил молодой кыргызский танцор из Китая Тургунаалы Мамай, который с юных лет занимается народными танцами. Он правнук известного кыргызского манасчи Жусупа Мамая, оказавшего ему творческую поддержку. Тургунаалы несколько лет исследовал движения народного танца, которые передавались из поколения в поколение. «Кара жорго» — танец номадов, а конь, как известно, играл огромную роль в жизни кочевника. Поэтому танцующий подражал грациозным движениям человека, сидящего в седле. Так и появился этот танец, причем исполняли его не только мужчины, но и женщины. Без «кара жорго» не обходилось ни одно празднество, будь то рождение ребенка или сватовство. А чтобы научиться этому танцу, не обязательно иметь какие-то хореографические данные.
Победители конкурса получили денежные призы на общую сумму миллион сомов. Лауреатами фестиваля стали:
• танцевальная группа «Назик» (200 тыс. сомов);
• Тургунаалы Жусупмамай (180 тыс. сомов);
• танцевальная группа «Жаз» (160 тыс. сомов);
• танцевальная группа «Санжыра» (150 тыс. сомов);
• танцевальная группа «Дилгир» (100 тыс. сомов);
• танцевальная группа «We next» (80 тыс. сомов);
• Анэль (80 тыс. сомов).
26 участников конкурса награждены дипломами II и III степени МКиТ и фонда «Улут жүзү». Дипломами и денежными призами отмечены выступления творческой группы «Уркуянын урпактары» (средний возраст участниц — 76 лет), Эсенбая Маматова (62 года), Айдай Черикбаевой (29 лет, инвалид II группы).
